Алексей Соколов - Терпение дьявола [litres]
Отрастил гузку, чертов спортсмен. Да хотя какая уже разница. Чай не в вестерне, чтобы в «кто быстрей достанет пушку» играть.
– Второй день одно и то же… – негромко буркнул Сапсан, выбрасывая обрез на дорогу и вылезая из своего укрытия.
Питон тоже не стал раздумывать – безропотно положил «хеклер» на землю и на всякий случай отошел от него на два шага. Колода, которому разоружаться было нечем, просто поднял руки, придав лицу безобидный вид.
Метрах в десяти от них из-за дерева вышел человек. Вряд ли он там был изначально. Скорее, подошел уже после того, как разбежались мутанты.
Сапсан, имевший некоторые познания о снайперском деле, знал, что тряпично-лоскутный маскхалат, в который был одет приближавшийся к ним неизвестный, назывался «леший». А «лешими» обычные сталкеры, как правило, не пользовались – неудобно, да и незачем. Профиль работы не тот. Военный снайпер? Что он тут забыл?
Подойдя ближе, человек сбросил капюшон, открыв размалеванное сажей лицо.
– Кто, куда, зачем? – лаконично спросил он, направив на троицу дуло ВСС – бесшумной снайперской винтовки, именуемой знающими людьми «винторезом». Дорогая игрушка для обычной засады.
– Бродяги к Григоровичу, – честно ответил Сапсан, понимая, что прикидываться мирными грибниками бесполезно.
Глаза «лешего», особенно ярко блестевшие на фоне выпачканного лица, окинули всех троих недоверчивым взглядом, который остановился на Колоде.
– А этот старикан? – спросил незнакомец у Сапсана.
– Старикан за себя сам ответить может, – произнес Колода, не опуская рук. – Старикан тоже бродяга, но не местной чеканки.
– Замолкни, старче, – оборвал его Сапсан и снова обратился к стрелку: – Слушай, браток, хорош из себя партизана корчить, я же вижу, что ты не из вояк, – те бы нас мордой в грязь уложили, наручники надели и уже потом спрашивали. Ты – жилец. Правильно?
– Правильно-правильно, – сказал тот. – Но сути вашего положения это не меняет, так что отвечай на вопрос.
– Эй, Тюлень! – раздалось с поросшего терновником холма, откуда, скорее всего, и спустился их неприветливый собеседник. – Кого поймал?
В отличие от «лешего», говоривший не прятался и был к тому же не один.
На пригорке стояли два человека, одетые, насколько смог разглядеть Сапсан, в грязно-зеленые прорезиненные комбинезоны с нелепо-поэтичным названием «Восход». Типичное облачение сталкеров, призванное хоть как-то оградить своего носителя от радиационного фона. Кроме того, под жесткой тканью подобных комбинезонов обычно скрывалась творческая находка местных кутюрье – кевларовые вставки, играющие роль легкого бронежилета. Практично, недорого, удобно. Если в дебри Зоны не лезть.
– Хрен их разберет, – не оборачиваясь, ответил снайпер, которого назвали Тюленем. – Говорят, бродяги. К Григоровичу идут.
– Ну и чего ты их маринуешь? – прозвучало в ответ. – Оружие забери и тащи их сюда.
Тюлень отошел в сторону и скомандовал, слегка поведя стволом «винтореза» в сторону холма:
– Пошли.
Даже не пытаясь возражать, Сапсан и оба зэка последовали приказу. Поднявшись на пригорок, они предстали перед двумя сталкерами – хмурым рыжим бородачом с глубоко посаженными глазами и короткостриженым брюнетом со шрамом от ожога на правой щеке. Оба держали наперевес автоматы Калашникова с оптическими прицелами, а у бородача на поясе висела кобура, в которой угадывалась рукоять пистолета «глок».
Тюлень, поднявшийся вслед за троицей, сбросил на землю их обрез и «хеклер», после чего, не опуская «винторез», встал в стороне, дабы, случись что, не попасть под огонь своих товарищей.
Брюнет со шрамом переглянулся с бородачом и, повернувшись к Сапсану и его спутникам, сказал без тени неприязни:
– Куда путь держим, жуки майские?
– К жильцам, – ответил Сапсан. – Только от КПП отошли, как слепыши налетели. А у нас ни стволов нормальных, ни патронов. Спасибо вашему, помог.
Последние слова он произнес без заискивания и без иронии. Как ни крути, а жилец их действительно спас. Брюнет кивнул:
– Да, Тюлень у нас стрелок хороший. Только больно подозрительный. Вы руки-то опустите, мужики. А ты, Тюлень, дуру свою убери. Видишь же, что не наши клиенты. Давай разоблачайся и пост сдавай.
– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – пробурчал Тюлень, но брюнета послушался.
Сняв маскхалат, под которым оказался такой же комбинезон, как у остальных жильцов, он передал его вместе с «винторезом» бородачу и, отойдя к одному из множества лежащих на пригорке камней, вытащил из-под него «калаш».
– Пост сдал, – сказал он, вытряхивая из дула комочки земли.
– А Варяг принял, – ответил брюнет. Махнул рукой Сапсану и зэкам. – Пошли на базу, что ли. Там расскажете, какими судьбами вас занесло. Меня, кстати, Чифом кличут.
– Сапсан. – Представился Сапсан. Указал на спортсмена и старого зэка. – Это Питон и Колода. А стволы нам вернут?
– На базе, на базе, – ответил Чиф. – Да не дрейфь. До нее недалеко, а дорога тихая.
Сапсан хлопнул себя по карману куртки, в который уложил стопку карт после прохода через заброшенный блокпост. Теперь ее там не было – видимо, в канаве осталась. Попросить Чифа вернуться за ней, что ли? Нет, не стоит. Все равно отсюда места знакомые пошли, да и у Григоровича обязательно нормальная карта найдется, поновее. Их-то он бесплатно раздает, поредевшую клиентуру удержать старается.
Насколько Сапсан помнил, около полутора лет назад база жильцов на Рубеже разместилась в Станице новичков, которую чуть не оккупировали наемники, захотевшие расширить в Зоне сферу своего влияния. Но сейчас Чиф вел их в совершенно другую сторону. И поэтому Сапсан спросил:
– Вы разве не в поселке стоите?
– Нет, – ответил Чиф, дернув обожженной щекой, будто отгоняя неприятное воспоминание. – Там после Серой радуги два месяца назад «горелка» потопталась. Все выгорело к жукам майским. Мы теперь на старый совхоз перебрались. Там гореть нечему, кирпич один. «Плакуш» с кабанами вытурили, почистили, укрепили подходы. Даже удобнее стало, чем в поселке. Сейчас придем – сам увидишь. Ты на Рубеже-то, вообще, давно был?
– Больше года назад. В основном по Агротеху да по Старой свалке лазал, к вам завернуть недосуг как-то было. А Григорович все торгует?
– Григорович три недели назад слинял, – огорошил Сапсана Чиф. – Сказал, что отдохнуть месяцок хочет, но нам с мужиками кажется, что насовсем свалил. Он в последние дни ходил как в воду маканный. О цене не спорил, заказов не брал и не давал. Странный стал, в общем. Может, случилось у него что-то, а может, Зона заела. Он же здесь лет пять торчал безвылазно. Или даже больше.
– А снарягу где берете, оружие, еду? – удивленно спросил Сапсан. – Или его бункер обносите потихоньку?
– Да чего его обносить. – Чиф бросил болт в очередную «мясорубку» и махнул рукой, указывая, как ее обойти. – Я же говорю, он заказов никаких не делал. Ни нам, ни за Периметр. Перед отъездом остатки распродал по дешевке, а бункер законопатил. Вот поэтому и думаем, что насовсем ушел наш Григорович. Жалко, конечно, если так. Мы еще недельку просидим и, если он не вернется – на Черномаш подадимся. Там у бармена из «Изотопа» все в порядке. Тем более что «Приоритет» оттуда ушел, и хочется верить, что насовсем.
– Про «Приоритет» я знаю. Говорят, совсем у них крыша съехала. Без разбору всех в расход пускают.
– Почему без разбору, – хохотнул Чиф. – Они же теперь суд проводят, не слыхал?
– Слышал. – Сапсан вспомнил слова Гарика. – Судят и мочат. Я думал, это слухи.
– Ну да какие там слухи? Зато все типа по правилам, по уставу ихнему. Никто понять не может, что на них нашло, только думаю, что доиграются они, жуки майские, с такими вещами. Мужики потерпят-потерпят, да ответят. Это же и нашим и вашим совсем не в жилу. Зачем беспредел-то творить? Ты сам, кстати, у кого кантуешься?
Сапсан ненадолго задумался.
Вряд ли до Рубежа могли дойти сведения о том, как по его милости Скряба без барышей остался. Но если жильцы все-таки об этом узнают, то будут не очень довольны. Это только на первый взгляд кажется, будто их никакие махинации вне Периметра не интересуют. Нет. Все, что касается материальной выгоды, жильцов интересует очень даже. Ведь если каждый второй бродяга начнет мимо своего барыги артефакты проносить, то барыга либо вообще не сможет расплачиваться с жильцами за информацию, либо снизит на нее расценки. А когда о таком демпинге прознают другие торговцы, то тарифы «поплывут» и у них. Отсюда прямой убыток жильцам. Они, разумеется, смогут прожить и на внутренних каналах, сотрудничая, например, с теми же учеными. Но пока перестроишься, пока все наладишь – пройдет время. А время в Зоне стоит порой так же дорого, как сама жизнь.
Конечно, бить жильцы за подобные проделки вряд ли станут, но отношение к непорядочному бродяге будет у них соответствующее. Прямо скажем, очень нехорошее будет отношение.
